Наш народ, в отличие от Российской Федерации, не жил в состоянии войны, не воевал, мы не знаем, как себя вести в такой ситуации, никто не рождался воином, но все наживное, навыки приобретаются.

На прошлой неделе на Волыни побывал инициатор создания спецбатальона по борьбе с сепаратизмом при МВД, бывший начальник штабов Самообороны Луганска Тимур Юлдашев. Он рассказал о военной ситуации на Луганщине, о своем пребывании в плену у луганских сепаратистов и проинформировал присутствующих о вновь созданный спецбатальон, задачей которого на данном этапе является привлечение мужчин с опытом в военной сфере. В спецбатальоне призвал приобщаться волынян — офицеров запаса, воинов-афганцев, десантников и всех желающих с военным опытом.

— На Луганщине и Донбассе настоящая война с трупами, обстрелами, авианалетами, с анархией, которая царит по ту сторону баррикад в лагере сепаратистов, их междоусобными войнами, — начал свой рассказ Тимур. — В Луганске было примерно 700 тысяч населения, а сейчас если 100 осталось, то хорошо. Можно пройти по центральным улицам города и не встретить ни одного человека. Местное население запугано, остались те, кто не имеет материальной возможности выехать или через еще какие-то причины, они сидят дома и боятся. Но все равно в городе существует самооборона: вчера ночью были расклеены листовки, в которых сепаратистам предлагают убираться из Луганска, потому что их начнут отстреливать.

— Сколько процентов населения на Востоке готовы стать на защиту страны?

— Все, кто готов стать на защиту, уже стали и делают свое дело. Я знаю старых пенсионеров, которые ходили и срывали объявления о референдуме. То есть сопротивление есть, живет и продолжается даже теперь, когда в городе уже практически не осталось людей. Мой подразделение создавался полностью с луганчан. В Луганске еще до захвата СБУ, в течение трех-четырех часов я мог мобилизовать 300-400 человек. Мы защищали администрацию, мы защищали митинги, демонстративно ходили строем, уже тогда, когда здание СБУ захватили, и скандировали: «Слава Украине!». Если вы думаете, что там мало луганчан, то ошибаетесь: и батальон «Айдар» и батальон «Луганск» состоят в основном из местных жителей.

— Как вы организовали свою самооборону в Луганске?

— Я до определенного момента был человеком совершенно аполитичным, пока не посмотрел ролик в Интернете, когда у елки «беркутовцы» били подростков. Тогда я вышел на Майдан в Луганске возле памятника Шевченко и начал работать над созданием отрядов самообороны, штаба самообороны.

— Как вы попали в плен?

— Бойцы моего подразделения, а это 30 мужчин, которые прошли отбор по состоянию здоровья и другим параметрам, были направлены в учебный центр, который размещался в городе Счастье. Но после приезда туда их встретила подготовлена группа местных жителей, разного рода провокаторов, примерно 150 человек, и ребят заблокировали возле учебного центра. Я дал команду выезжать обратно в Луганск, потому что был тогда в Луганске, но их заблокировали на автостанции.

Когда я прибыл туда, ситуация уже вышла из-под контроля, начались стычки, драки. Чтобы все это прекратилось и моих ребят отпустили, мне предложили сдаться. Кроме местного населения, была группа тітушок, — я их видел несколько раз на акциях в Луганске, — около сотни подготовленных бойцов-спортсменов. Кроме того, вдоль дороги в микроавтобусах стояли бойцы «Беркута». Эта схватка происходила непосредственно возле поста ГАИ, стояли гаишники с автоматами, и они никак не вмешались в ситуацию, несмотря на то, что мои ребята были работниками внутренних дел. В плену в захваченном сепаратистами здании СБУ я пробыл 35 суток, затем еще две недели — на конспиративных квартирах в Луганске. В плену мерзко и отвратительно, каждый день приходится бороться за свою жизнь, это дает отпечаток на психику — очень неприятно. Все их допросы, вопросы были направлены не на то, чтобы добыть какую-то информацию, а чтобы поиздеваться, протоколов допросов никто не вел, работали неспециалисты. Допросы в здании СБУ не прекращались в течение всего периода, крики стояли ночью на все помещение.

— Как вам удалось освободиться?

— Благодаря Господу Богу и добрым людям, которые мне помогали там выживать, имена их называть не стану, потому что многие из них сейчас находится там. Я не хотел бы, чтобы они подвергались опасности.

— Насколько долго, по вашему мнению, еще продлится война? Верите ли вы в помощь Европы, Америки?

— Война за нашу независимость только начинается, вы должны это понимать, нам еще предстоит пройти крещение кровью, всем. Я не верю ни Европе, ни Америке, ни России, и в Украине не всем верю. Я верю только в одно: если народ объединится, станет одной стеной, тогда мы победим. Только объединившись, мы сможем освободить нашу родину от этого мусора, которое ее сейчас охватывает. Наш народ, в отличие от Российской Федерации, не жил в состоянии войны, не воевал, мы не знаем, как себя вести в такой ситуации, никто не рождался воином, но все наживное, навыки приобретаются.

— Почему вы приехали на Волынь?

— Приехал пообщаться с людьми, и мне важно понять, насколько я могу рассчитывать на поддержку людей на Западе и именно на Волыни. Мне нужна поддержка любая: от моральной до физической.